Михаил Зощенко приехал в гости к Михаилу Булгакову. Приехал, да еще с четырьмя чемоданами. Можно было и двумя обойтись, но уж слишком Михаил Михайлович неравнодушен к элегантным нарядам. Как не пощеголять лаковыми ботинками в столице! Именно с них и начинается выставка «Михаил Зощенко: мелочи жизни», которую Государственный литературный музей «ХХ век» привез в музей Михаила Булгакова. Почему сюда? Писатели были знакомы. Вместе читали рассказы на литературном вечере в Ленинграде. Пусть стили Зощенко и Булгакова развивались в противоположных направлениях, у них было много общего: мощный талант, темы произведений, сатирический взгляд на советскую действительность. Их роднили абсолютная порядочность и любовь к элегантной одежде.
Выставка «Михаил Зощенко: мелочи жизни» — компактная, поместилась не просто в одной комнате, а в четырех оригинальных витринах-чемоданах. Каждый из них воплощает определенный период жизни сатирика и переносит в почти забытый советский быт 1920–1930-х годов. Смотришь на саквояжи, и вспоминаются слова Михаила Булгакова из «Путевых заметок»: «Чемоданчик был слишком мал. Кроме того, его нельзя было отапливать. И, кроме того, мне казалось неприличным, чтобы служащий человек жил в чемодане».
Первый хранит стильные черные ботинки, брючный ремень из козловой кожи и шелковые галстуки. Им бы мог позавидовать модник Михаил Булгаков. Вот деревянный мундштук. Зощенко был заядлым курильщиком. Боролся с ядовитой привычкой до смертного одра, но так и не смог себя пересилить. В этом же сундуке свидетельство о смерти писателя. В другом собраны артефакты, связанные с военным прошлым Зощенко. Как и Булгаков, Михаил Михайлович побывал на фронте Первой мировой: был ранен и произведен в штабс-капитаны. Мало того что угодил под пулю, так еще и отравился «удушливыми газами из пушек», как указано в карточке из лазарета, которая обнаруживается в «военном» сундуке. За все пережитые невзгоды литератора сполна наградили орденами: терракотово-золотой Святой Анной III и IV степеней и Святым Станиславом II и III степеней — они тоже в дорожном саквояже.
Ну а третий чемодан собрал в себе повседевные мелочи домашнего мира Зощенко. В нем гармонично соседствует коробочка для патефонных игл с шалью супруги Веры, мельхиоровым подстаканником и перьевой ручкой. Колода карт рассказывает о его любви к гаданиям. Друзья Зощенко рассказывали, что у него был талант предсказывать будущее. Все сбывалось безоговорочно. Здесь же — письма от читателей.
— Он получал их мешками. Всем отвечал. Для него был очень важен контакт с людьми. По заказу продуктов из Елисеевского магазина 1937 года можно определить, что супруги Зощенко готовились отпраздновать день рождения сына. Собственно, благодаря бумажке мы узнаем, что ели в довоенное время и по какой цене, — рассказывает директор ГЛМ «ХХ век» Наталья Арефьева.
Последний чемодан знакомит посетителей с наиболее драматичной главой биографии писателя. Речь идет о постановлении ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», главными мишенями которого стали Михаил Зощенко и Анна Ахматова. Сатирик написал несколько писем Сталину, напрасно надеясь, что вождь захочет разобраться и помочь. Ответа не последовало, а травля, наоборот, ужесточилась. От этой кампании Зощенко не оправился до конца своих дней. И здесь судьбы Михаилов переплелись. Вспомните громкую антибулгаковскую кампанию 1930 года, когда Михаил Афанасьевич отправил письмо правительству СССР. Но тогда Сталин отозвался и позвонил литератору.
Все экспонаты привезли из музея-квартиры Зощенко в Санкт-Петербурге, на базе которого в 2007 году создали ГЛМ «ХХ век». Ведь дом на канале Грибоедова известен не только тем, что в нем жил Зощенко. Это дом и Всеволода Рождественского и Николая Заболоцкого, а Вениамин Каверин написал здесь «Двух капитанов». А в квартире пушкиниста Бориса Томашевского сохранилась огромная библиотека, созданная по принципу «Что читал и мог читать Александр Сергеевич». Коллекция книг настолько разнообразна и богата, что Иосиф Бродский задержался из-за нее в гостях у Томашевских на несколько дней. Здесь висела посмертная маска Пушкина и стоял рояль Рихтера. Сейчас его нет: подарили Валерию Гергиеву. Тем не менее пока музей располагается всего в двух комнатах площадью 62 кв. м. Но дирекция надеется расширить музейное пространство.
— Случались ли в жизни музея такие горькие до смешного случаи, подобные тем, что описывал Зощенко? — спрашиваю у Натальи Арефьевой.
— Полно! Веселая история связана со стулом Сергея Довлатова, который добыла наша сотрудница из его квартиры. После того как из нее уехали родственники Сергея Донатовича, квадратные метры «распилили» под коммуналки. В одной из комнат, где стоял стул, поселились чудовищные персонажи. У Иеронима Босха на полотнах краше. Сотрудница за тысячу забрала стул. Когда она отдала деньги, пьянчужки вдруг передумали и погнались за ней с матюгами: «Гони больше!». Она еле убежала. Зато теперь стул у нас. А еще власти пожертвовали нам бывшие военные склады под музей в центре Санкт-Петербурга. Мы обрадовались, уже было решили переезжать. Оказалось, здание — натуральные руины! Там просто минное поле с провалившимся полом и подземными колодцами под ним. Тепла, света и воды нет. Денег на ремонт не дали. Никто не вложится, только если я выйду замуж за миллионера и выпрошу свадебный подарок! (Хохочет.)
Оставить комментарий