О ярких впечатлениях детства и надеждах юности, о любви и верности, о роли интеллигента в России, о знаковых ролях в кино и новых театральных работах, о Василии Шукшине и Антоне Чехове, Галине Волчек и Никите Михалкове, Марлене Хуциеве и Геннадии Шпаликове Станислав Любшин беседует с ведущей программы Дарьей Златопольской.
Вот несколько цитат из интервью Станислава Любшина
О новом спектакле «Третий звонок, господа!»:
Это история артиста, который прошел с гордо поднятой головой по всей России, но так низко пал, что ходит теперь по ресторанам, садится в углу и ждет: узнает ли его публика, поднесут ли ему рюмочку или бутербродик. Бедствует и нищенствует (так жизнь большинство и заканчивают)… Ему дали микрофон — и он вспомнил, что у него осталось: Россия.
Как его дергали, как его мучили, но он с такой нежностью и любовью относился к человеку — российскому, русскому, живущему в нашей стране. Его искренность поражала меня… Представляете, как ему было трудно — не замечать, идти на компромиссы. Какая внутренняя борьба происходила: такой титан, гигант — а должен сдерживать себя (…) Был бы он сейчас с нами, как бы русскому народу легко жилось тогда… Он подлинный интеллигент был (…) Мы понимаем: образование, культура. Но основа-то — душа человеческая. Она же рождается в семье, в опыте, друзьях и, самое главное, — земле. Шукшин мог бы родиться в какой-нибудь Бельгии или Нидерландах? Ему Россия нужна была!
О феномене Антона Чехова:
Мне повезло, что я столкнулся с драматургией Антона Павловича и кое-что что узнал про него лично: каков он был. Через его героев, письма, раскрывающие его отношения с товарищами, коллегами и людьми, от которых он был зависим (…) Почему нас все время тянет к нему? Потому что он слишком загадочен, слишком талантлив, слишком ясен в своей притягательности. Мы думаем: с ним будет так интересно, хорошо, он нам что-то откроет в жизни, чем-то поможет.
О вере в лучшее:
Когда идет снег, я думаю, что жизнь прекрасна. Пока я вижу снег, значит, не все еще потеряно. Все лучшее впереди. Я оптимистично смотрю на снег (улыбается).
О фильме «Моя жизнь» по одноименной повести Чехова:
Он очень скромный, Михаил. И у него есть искупление: он красит крыши. Не просто как маляр, а как человек, который несет свой крест за свои поступки. Кода я попадаю в Серпухов и вижу крышу, которую красил во время съемок, вспоминаю свои ощущения. Я понял этого человека: он такой же, как все мы. Он образован, деликатен, воспитан, он не имеет права возвышаться. Он может знать, кто он, и, обладая какими-то высокими взглядами, может помочь человеку, вытащить его — но не позволить себе вознестись над ним. Вот, что я понял после этой роли.
О работе с Никитой Михалковым:
Никита очень поддерживал меня. Тропиночку нащупали мы с ним. И мне это понравилось (…) Я играю драматическую сцену и вижу: у него тоже слезы. Вот такая помощь актеру. Такое участие режиссера: он с тобой, он твой друг — ты это чувствуешь. И атмосфера. Атмосфера, в которой человек может быть свободным, может танцевать, может играть, петь — все, что угодно. Он тебе дает возможность стать самим собой, сделать то, что ты можешь. А ты до этого еще не знал: можешь ли ты это сыграть именно так.
О съемках в фильме «Застава Ильича»:
Это гениальная картина! Это эпоха, кусок нашей жизни, это документ (…) Все шло прекрасно. Мы подружились с такими людьми! Писателями, поэтами… Мы жили жизнью страны. Вдохновение было.
Оставить комментарий