Как Гурченко учила меня рассказывать анекдоты

Память о Людмиле Гурченко особенно дорога «МК», ведь при жизни Людмила Марковна была нам очень близка. Дружеские отношения с легендой сцены были особенно теплыми, когда за ней… начал ухаживать сотрудник отдела светской хроники, который я возглавляла, Константин Николаев. Конечно, это был очень невинный флирт. Но очень красивый. Наш двадцатипятилетний коллега не скрывал своего восхищения, а Людмила Марковна его благосклонно принимала. Костя дарил цветы и говорил комплименты, а Гурченко даже, случалось, называла молодого человека своим сыном. Однажды актриса была в редакции в гостях и заскучала, дожидалась начала назначенной с читателями прямой линии — до нее еще оставалось несколько минут. Мы с Костей попытались звезду развлечь.

— Ну что, журналисты! — промурлыкала голосом крупной кошки, вышедшей на прогулку в марте, Людмила Марковна, когда мы подошли поближе, и окинула нас пристально-ленивым взглядом очень сильно накрашенных глаз. — Расскажите что-нибудь интересное. Анекдот, что ли, какой… Мы попытались донести до сведения звезды парочку последних анекдотов, гуляющих по редакции. Она выслушала — и, видимо, в ней против воли проснулся охотничий инстинкт.

— Ну кто так рассказывает?! — до хрипоты, знакомой всей России, опустила голос Людмила Марковна. — Гто так рассказывает?! — позволила она себе украинское «г». — Дети! Анекдоты рассказывают не так… И в ту же секунду она даже не вскочила, а как-то вспорхнула с места — мгновенно преобразилась и перевоплотилась в официантку, держащую в полупоклоне нечто на воображаемом подносе. Анекдот был феерически коротким.

— Девушка, ваша рыба воняет! — Гурченко блестяще сыграла возмущенного клиента ресторана.

И тут, словно горная коза, еще более внезапно, чем минуту назад, легенда кино отпрыгнула в сторону.

— Да? А так?.. — ее лицо в ту секунду было невозмутимо-бесстрастно наглым, именно таким, каким и должно быть у хамоватой представительницы ненавязчивого сервиса.

Этот мини-спектакль был сыгран для нас двоих, и мы тут же от души разразились аплодисментами.

— Вот так надо! — удовлетворенная произведенным эффектом, Людмила Марковна вдруг тяжело опустилась на стул, и тут я увидела, что она уже очень немолода… Несмотря на великолепно заретушированное гримом лицо и отлично сидевшее все на такой же, как в молодости, идеальной фигуре платье, сшитое у портнихи. Но она по-прежнему оставалась восхитительна как женщина.