Тяга к одиночеству — единственное, что роднит его с Квазимодо, полагает канадский певец Гару. Он приветствует службу в армии, не считает себя красавцем и мечтает стать садовником. Об этом артист рассказал «Известиям» накануне своих концертов в России. В Москву Гару прилетит из Киева. Так что карантин артисту не грозит. И будем надеяться, что коронавирус не повлияет на его выступления 13 марта в Кремлевском дворце и 23 марта в Петербурге в зале «Октябрьский».
— Что услышат ваши поклонники на концерте в Москве и Петербурге?
— Программа будет интересная. Прозвучат песни из моего нового альбома Soul City. Кстати, может быть, я кого-то удивлю, но, работая над ним, я решил обратиться к соулу и ритм-н-блюзу, музыке 1970-х. Исполню такие нетленки, как I heard it through the grapevine Марвина Гэя, My Girl и Papa was a Rollin’ Stone группы Temptations. Ну и, конечно, будет Belle. Всё лучшее для вас!
— Вы стали первым исполнителем роли Квазимодо в популярном мюзикле «Нотр-Дам». И теперь ваше имя ассоциируется с этой парижской достопримечательностью. А где вы были во время пожара в соборе?
— Я был в Монреале в этот день. В моем воображении пронеслась целая история, связанная не только с мюзиклом. Вспомнил о своих эмоциях, о посещении собора…
Мой телефон звонил практически непрерывно! Пришлось его даже на время отключить. Было столько запросов на интервью со всего мира, что я даже подумал: «Что с ними? Я же не совладелец Нотр-Дама!» Честно говоря, не ожидал, что стану человеком, которого настолько ассоциируют с собором, хотя, конечно, очень многому в своей жизни я обязан роли Квазимодо.
Спустя какое-то время я вновь включил телефон. Захотелось поговорить с Люком Пламондоном, автором либретто мюзикла. Я набрал номер и сказал: «Люк, ты понимаешь, прошло целых 20 лет, а люди еще помнят твои песни! Они по сей день проникают в душу!» И, конечно, мне бесконечно жаль, что парижан постигла такая трагедия.
— Как вы отнеслись к тому, что люди со всего мира откликнулись на трагедию Нотр-Дама и тут же стали собирать деньги на восстановление собора?
— Нотр-Дам — самое посещаемое место в Европе. И для огромного количества людей, которые там побывали, — символ Парижа, место, хранящее великую историю. Поэтому желание чем-то помочь, внести свой вклад в его восстановление мне понятно. Замечательно, что столько людей предложили свою помощь.
— Соглашаясь на роль Квазимодо, вы не опасались, что вас будут с ним ассоциировать? Называть за глаза горбуном?
— Честно говоря, я был очень удивлен, когда Люк Пламондон предложил мне эту роль. У меня был другой образ тогда: я исполнял блюз, рок, соул в клубах, улыбался со сцены, был жизнерадостным артистом. А тут меня захотели сделать таким плачущим уродцем. Возможно, единственное, что роднило меня с ним, это любовь к одиночеству. Иногда мне хочется побыть наедине со своими мыслями, подальше от толпы, поклонников. Словом, создать свой личный Нотр-Дам, где, кроме меня, никого нет, и остаться в нем.
— О своей карьере вы говорили: если кто-то с трудом взбирается на гору, то вы взлетели на нее, а затем начали плавно съезжать на лыжах. Почему решили спуститься? Или вас кто-то столкнул?
— Многие артисты годами карабкаются вверх, смотрят на небо — но оно выглядит на вершине точно так же, как и в местах пониже. Конечно, сложно подниматься, но мне очень повезло — у меня был вертолет — «Нотр-Дам». И с горы открывается превосходный вид. Оттуда я вижу всю перспективу, а еще — все препятствия, которые надо избежать, спускаясь вниз.
— Разве вам не хотелось остаться на горе?
— Мне просто не очень нравится на вершине. Поэтому у меня нет желания на ней быть, есть цель катиться на лыжах. Когда смотришь на мир в движении — это гораздо интереснее и веселее.
— Вы работали вместе с Элтоном Джоном, пели с Джорджем Харрисоном, Стингом, Селин Дион. Есть мнение: чем крупнее артист, тем он проще в общении. Как вам кажется, со звездами мировой величины действительно просто?
— Это действительно так. Мне было легко. Однажды я весь вечер провел с Джорджем Харрисоном. Казалось бы, великий битл! Но он был очень простым. Пригласил меня домой, мы поужинали и спели друг другу несколько песен. Стинг тоже из таких людей — я обожаю его.
И если вернуться к предыдущему вопросу: этим людям не обязательно всё время находиться на вершине. Они были там, знают цену славе и умеют наслаждаться жизнью.
Оставить комментарий