В Русском музее открыта выставка «Мое я. Автопортрет в собрании музея». Одновременно устроители объявили конкурс для зрителей: любой желающий может сделать свое сэлфи на фоне понравившейся работы и прислать в жюри. Итоги подведут в конце августа.
Необычный и рисковый шаг (впервые в Русском музее публике официально разрешено снимать картины) организаторы проекта объясняют так: сэлфи — тоже автопортрет, только современными средствами. «Кроме того, — говорит научный сотрудник отдела живописи Егор Могилевский, — это способ вовлечь зрителя в активный диалог с произведениями».
Диалог, заметим, получился. Судя уже по первым сэлфи участников конкурса, выложенным в Инстаграме, внимание публики привлекли очень разные авторы. Выставка будто нарочно провоцирует зрителей откликнуться. Объемная (около 300 произведений, охватывающих период с XVII по XXI век), неожиданная (последний раз автопортреты как жанр выставлялись в Русском музее 40 лет назад), представительная и поучительная. Здесь и самые первые автопортреты российских художников — например, удивительный «Автопортрет с женой» Андрея Матвеева (1729 год): пока другие русские художники к жанру только подступались, Матвеев создал по-настоящему психологическое полотно. Экспозиция изобилует и громкими именами — Брюллов, Тропинин, Кипренский, Кустодиев, Врубель, Лентулов, Альтман… Но есть и имена малознакомые, некоторые автопортреты из собрания музея вообще выставляются впервые.
Пять очень самоироничных работ Василия Беляшина представляют чрезвычайно интересного мастера: он мало писал — больше говорил об искусстве, смеялся, что подражает Рембрандту, который оставил потомкам около 50 автопортретов. Но Беляшин и на своих пяти сумел создать полнокровный образ своего «я»: то с уродливой гримасой, то хохочущий, то за обжигающим чаем.
Рассматривать такие серии автопортретов одного мастера — отдельное удовольствие: художники в юности и в зрелые годы… Незабываемый шедевр — крохотный карандашный автопортрет 80-летнего Ильи Репина на обороте почтовой открытки. Изящная штриховка, уплывающий куда-то «туда» абрис мудрого и просветленного лица человека, прожившего насыщенную жизнь.
Сэлфи, — объясняют организаторы выставки, — тоже автопортрет, только выполненный современными средствами
И автопортреты Зинаиды Серебряковой, сделанные в разные годы и в разных условиях, — словно летопись ее прекрасных героинь с других полотен: то ли художница напитывалась от них красотой, то ли осеняла их своей. К каждой работе сделана краткая аннотация с милыми, трагическими или забавными подробностями из жизни автора.
Видно, как менялось в истории отношение авторов к жанру автопортрета. Скрупулезный психологизм XIX века сменяется резкими ритмами века ХХ: здесь художник уже интересен себе не только как личность, но как знак, символ времени. Примечательно в этом ряду полотно Николая Андронова «Автопортрет в гробу» (1966-1967 гг.). Приверженец «сурового стиля», он был исключен из Союза художников в 1962-м «за формализм» и долгие годы провел в глухой деревушке Вологодской области. Невнятная фигура с ружьем в гробу — что выразительнее скажет о пережитом? А рядом знаменитая картина Виктора Попкова «Работа окончена». Уснувший на диване в мастерской художник, огромное окно над ним сияет огнями большого города. Послеоттепельное время!
В отдельном зале портреты мастерских художников. Огромная жанровая картина «Спор об искусстве» Василия Яковлева — просто какой-то «последний день Помпеи» (на излете сталинской эпохи с ее барочной избыточностью)… А венчает экспозицию сегодняшний видеоарт: на экранах автопортретные перфомансы и инсталляции. Но сэлфятся зрители не у экранов. Всем ведь хочется найти среди великих двойников своего маленького «я».
Комментарии