Юрий Темирканов: Наверное, в Израиле, 9 мая этого года. Это была наша последняя поездка, мы оказались там впервые. А День Победы для меня — самый большой личный праздник. И именно в этот день был концерт, где мы сыграли Седьмую Ленинградскую симфонию Шостаковича. В Израиле, где половина населения — бывшие россияне, многие воевали или воевали их близкие, услышать эту симфонию, думаю, слушателям было так же важно. Ведь переезд в другую страну не означает, что ты вычеркнул родину из своей жизни.
Есть какие-то особые критерии, по которым вы отбираете музыкантов в оркестр?
Юрий Темирканов: Знаете, я вам скажу смешную штуку: нужно, чтобы он был человек порядочный и образованный. У плохих людей инструмент звучит некрасиво.
Вы по-прежнему много концертируете…
Юрий Темирканов: Осенью предстоит поездка в Германию, а потом в Японию, где японцы хотят устроить мне пышный юбилей. Мне это, конечно, приятно. Тем более что я награжден японским «Орденом Восходящего солнца с золотыми лучами». Но носить его нельзя, потому что неудобно.
Среди ваших многочисленных наград Государственная премия какое место занимает?
Юрий Темирканов: Очень важное. Знаете, как говорят: хорошо снисходительно относиться к медалям, имея их. Когда дома, где, как известно, «нет пророка в своем отечестве», тебя отмечают и награждают, это очень приятно. Вдвойне приятнее, чем иностранные награды.
Бывает, что вам страшно выходить за пульт?
Юрий Темирканов: Не страшно, а волнение охватывает. И причем чем старше я становлюсь, тем больше волнуюсь. В молодости был не таким, я был нахальный мальчик.
А у возраста есть свои преимущества?
Юрий Темирканов: Профессия дирижера начинается после 50. Молодой человек — он все-таки немножко капельмейстер. И только когда ты прожил достаточно, наконец понимаешь, зачем ты стоишь перед оркестром. Тогда музыканты начинают играть то, что стоит за нотами.
Вы как-то сказали: «Столько лет прожил, а вроде еще и не жил». Это правда так?
Юрий Темирканов: Знаете, человек немножко глуповато устроен: он всегда думает — все помирают, а я не умру. И самое трудное — совместить возраст со своим ощущением. В душе-то человек не стареет, только арифметически.
Вам сейчас по ощущениям сколько? 14? 45?
Юрий Темирканов: Нет, ну не так, конечно! Лет 50-60, наверное.
Какой у вас самый любимый оркестр?
Юрий Темирканов: Наш. Я никогда не говорю «мой оркестр», потому что ты — первый среди равных. А если «мой» — значит, я не нашел с оркестрантами общего языка. Если наш — мы все соучастники этого преступления.
Известно, что вы запойный читатель — что вы предпочитаете?
Юрий Темирканов: Знаете, я в юности перечитал так много классики, что теперь романы не читаю. Я читаю исторические записки, дневники, мемуары, причем могу перечитывать их без конца. Очень люблю воспоминания Надежды Мандельштам. А когда в десятый раз листаешь дневники Толстого, поражаешься — как он все знал? Например, однажды он написал: скоро культура начнет погибать. Так и происходит. Но там есть еще одна, очень приятная мне фраза: «А вот музыку жалко».
На что вам сейчас не хватает времени?
Юрий Темирканов: На жизнь. «Летят за днями дни, и каждый час уносит частичку бытия, а мы с тобой вдвоем предполагаем жить… И глядь — как раз -умрем…» На свете счастья нет. Но нет его и выше. Это, к сожалению, правда.
Оставить комментарий