На время выставки огромное полотно Якоба Йорданса «Оплакивание Христа» впервые временно переедет из Александро-Невской лавры в Эрмитаж.
Плодовитый и востребованный художник, блестящий живописец и рисовальщик, Йорданс, наряду с Рубенсом и Ван Дейком, ценился коллекционерами уже в XVII-XVIII веках. Неудивительно, что картины и рисунки этого «самого фламандского живописца» в России были в тех первых коллекциях, купленных Екатериной II, с которых начинается Эрмитаж. Так в знаменитой коллекции графа фон Брюля, купленной в Дрездене в 1768 году по поручению императрицы князем А.М. Белосельским-Белозерским за 180 000 голландских гульденов, были два шедевра Йорданса — «Павел и Варнава в городе Листре» (сейчас в Пермской художественной галерее) и «Сатир в гостях у крестьянина» (сейчас в ГМИИ им. А.С.Пушкина).
Нынешняя выставка в Эрмитаже — первая часть масштабного музейного проекта, продолжение которого можно будет увидеть осенью в ГМИИ им. А.С. Пушкина. С какими находками столкнулись в музее при подготовке этой выставки, «РГ» рассказала ее куратор Наталия Грицай.
В Эрмитаже покажут 19 картин Якоба Йорданса, множество его рисунков. Иначе говоря, его собрание в российских музеях весьма солидное. Чем объясняется популярность Йорданса в России?
Наталия Грицай: Популярностью среди мировых коллекционеров. Покупали старых мастеров. Среди них Рубенс, Ван Дейк, Йорданс — звезды первой величины. Три великих мастера фламандской школы XVII века. Целый ряд вещей куплен в XVIII веке во Франции. В пору Великой французской революции многие коллекции были разорены, работы появлялись на аукционах. Именно на парижском аукционе в 1793 году агент канцлера Безбородко купил «Бобового короля» Йорданса.
Кроме того, некоторые картины поступали как картины Рубенса, а потом выяснилось, что они принадлежат кисти Йорданса. Так, например, «Павел и Варнава в Листре», одна из первых картин, с которых начинается собрание Эрмитажа, считалась полотном Рубенса. Правда, автор рукописного каталога счел нужным высказать «особое мнение». Он написал, что на манеру Рубенса произведение все же не похоже. И оказался прав. Но то, что это произведение Йорданса, выяснилось уже в ХХ веке.
Ну, такие находки все же нечасты…
Наталия Грицай: Не скажите. На нынешнюю выставку из Екатеринбурга привозят полотно «Мелеагр и Аталанта», которое было отреставрировано. Эта картина считалась копией Йорданса. Каково же было удивление, когда после расчистки верхнего слоя, реставраторы обнаружили подпись… Йорданса. Пришлось поверить, что это подлинник.
Дело в том, что очень похожая картина, почти такая же по композиции, находится в Антверпене. Она широко известна примерно с XIX века. А «Мелеагр и Аталанта», которая находится в Екатеринбурге, в Россию попала в конце XVIII столетия. Она была в собрании графа Шереметева, но известна совсем не была. В 1920 году, после национализации, ее передали из Государственного музейного фонда в собрание Эрмитажа. Ее сочли копией — полное повторение известной антверпенской картины тогда могли воспринять только как копию. К тому же она была загрязнена…
В 1940-е годы ее отправили в Екатеринбург — тогда раздавали по музеям вещи. А когда стали реставрировать, готовя к одной из выставок, обнаружили подпись художника.
Я видела эту вещь. Она очень красивая. Она отличается от картины в Антверпене обликом, образом Аталанты. На мой взгляд, она тоньше написана, чем антверпенская.
Это картина не из мастерской Йорданса, а самого художника?
Наталия Грицай: Это ранние вещи. Тогда мастерской у него еще не было. Ученики были. Но работал он только сам. Это два варианта, написанные самим Йордансом.
Иначе говоря, выставка обещает несколько приятных открытий?
Наталия Грицай: Да, конечно. В Москве отреставрировали «Бегство в Египет». Мы его увидим первый раз после реставрации.
Если говорить об открытиях, я бы упомянула полотно «Повар у стола с дичью». Оно хранилось накатанным на вал, его развернули в 2015 году. Фигура повара на картине написана Йордансом. Стали реставрировать, нашли подпись Пауля де Воса. Так мы получили подтверждение, что роскошный натюрморт написан Паулем де Восом. Фламандские и голландские живописцы имели специализацию. Поэтому часто фигуры мог писать один художник, а для натюрморта он мог пригласить в помощь другого. Например, Йорданс работал со Снайдерсом. Теперь уже ясно, что и с Паулем де Восом тоже.
Выставки в Эрмитаже и ГМИИ им. А.С.Пушкина будут различаться?
Наталия Грицай: По составу работ — почти нет. «Бобовый король» у нас невыездной. В начале ХХ века его «переводили» на другой холст, поэтому картине требуется определенный режим. Мы никогда его никуда не даем. В Москву он тоже не поедет.
Традиционно говорят о взаимовлиянии голландского искусства и итальянского. Можно ли говорить о влиянии итальянцев на «самого фламандского художника»?
Наталия Грицай: Самое сильное влияние было, конечно, Караваджо. Хотя Йорданс в Италии никогда не был, но итальянским искусством интересовался. Он мог его знать по гравюрам, по картинам в коллекциях соотечественников, того же Рубенса. И главное — в Антверпене в церкви Святого Павла с 1620-х годов была «Мадонна с четками» Караваджо. Она была куплена специально для этой церкви вскладчину несколькими фламандскими художниками. Это означает, что Йорданс мог видеть оригинал Караваджо, а остальное знать, воспринять от своих соотечественников, испытавших влияние Караваджо.
Можно ли говорить о влиянии Йорданса на европейское искусство?
Наталия Грицай: Например, «Отплытие на остров Киферу» Антуана Ватто явно восходит к некоторым композициям Йорданса. Есть замечательный рисунок у Йорданса на эту тему. Йорданс много работал для шпалер. У него есть масса рисунков для шпалерных композиций. К сожалению, не все шпалеры сохранились.
Оставить комментарий