Исторический детектив — жанр редкий и лакомый. Сергей Снежкин — режиссер крепкий, одаренный: его фильмы «ЧП районного масштаба», «Цвет календулы», «Похороните меня за плинтусом» живут в памяти зрителей. У его новой картины «Контрибуция», казалось бы, есть все основания для успеха. Гражданская война, беляки выгоняют красных из Перми и входят в город изрядно поиздержавшись. Во главе войска 27-летний генерал Пепеляев (Максим Матвеев) с железной поступью и стальным взором, с ним примкнувший к нему капитан в штатском — писатель, который сочиняет ему боевую биографию. Он и предложит способ найти денег, чтобы экипировать обессилевшее войско: пощипать местных промышленников и банкиров. Среди богатеев загадочная дама — госпожа Чагина (в этой роли, как всегда, обворожительна Елизавета Боярская). Она первой сделает вклад в победу над большевиками — принесет алмаз ценой в железнодорожный мост через Каму. Алмаз, понятно, исчезнет — здесь и начнется собственно детектив, а все остальное, как в любом детективе, только присказка.
Нового Шерлока Холмса найдут в расстрельном списке — это будет следователь красной милиции Мурзин. Перед ним перспектива: или обнаружит алмаз, или пуля в затылок. Ситуация напряженная, накал страстей в зрительном зале можно доводить до любого предела. Но накал не возникает, и чем дальше, тем чаще приходит на ум классическое «не верю!». Похоже, в какой-то момент режиссер перестает управлять им же созданным миром, его воля то и дело дает осечку.
Все в этом кино, как в театре, чересчур: слишком красива постельная сцена под балдахином, прерванная канонадой; слишком напоказ истерикуют актеры, слишком живописен городской сумасшедший, который возникнет и исчезнет, так и не объяснив, зачем он фильму. Слишком кокетлив выстроенный в студии павильон в духе венского барокко; слишком декоративно явление бриллианта, которым в военных условиях общего безденежья вряд ли накормишь солдат. До комизма глубокомысленна велеречивость героев: «Бриллиант покинул пределы особняка — преступление готовили опытные преступники» — еще не самый выразительный пример умозаключений «красного Холмса».
Кроме детективной канвы, задумана сшибка характеров — род психологической драмы. Ибо есть любовный треугольник с мотивами мести, и есть колоритно обозначенные характеры взвинченных богатеев — играющего в хладнокровие генерала и таинственного капитана. А в психологической драме особенно важны точность мотивов каждого поступка, логичность реакций на события и, главное, постоянное ощущение их драматического контекста — все-таки, на секундочку, идет гражданская война всех против каждого. И если круг забот персонажей вдруг сводится к проблеме исчезнувшего алмаза — это переводит сюжет в разряд чистой, безвоздушной условности. Поведение героев становится необъяснимым. Почему гордая красавица Чагина так легко готова отдаться генералу — здесь спрятаны какие-то неведомые нам закоулки сюжета или простой соблазн ослепить зрителя безупречностью форм? Какие версии преступления бродят в голове сыщика, работающего под угрозой расстрела? Мы должны восхищаться его стальной волей или посмеиваться над очевидным дилетантизмом? Перестают чувствовать «сверхзадачу» и передавать этот контекст актеры — они существует в стерильном пространстве умозрительной, очищенной от посторонних примесей детективной модели. Выполняют, этюд за этюдом, задания режиссера, не очень понимая общий ход раздерганного действа. И уж совсем не врубаемся мы в зрительном зале: сумбурно возникающие «улики» никак не встраиваются в логику следствия. Илья Носков в роли Мурзина играет такую парадную невозмутимость, словно его героя не вытащили из-под расстрельной пули, и на карту не брошена его жизнь. Даже эффектно сброшенная маска одного из героев, грохот выстрелов и прыжок из окна не нарушат общей вялости — так в театре играют надоевший спектакль, уже не воспринимая происходящее всерьез, не считая нужным правдоподобно реагировать, дозировать эмоции, натурально ужасаться или смеяться. Хорошие актеры вдруг становятся беспомощными.
Мне кажется, режиссерский подход здесь вступил в непримиримый конфликт с жанром. Детектив — жесткая конструкция, игра суровая, как шахматы. Здесь любая импровизация — это как если бы вдруг ферзь решил вступить с ладьей в любовную связь: против правил. И вот эта неадекватность сценарных и режиссерских решений больно бьет по фильму. Он сбивчив и ритмически неровен: то застревает на малозначительных деталях, то пунктиром проскакивает ключевые эпизоды, включая вожделенную разгадку: в целом неторопливый фильм вдруг закругляется так спешно, что куда делся бриллиант — уже, кажется, не так важно.
Режиссер признает, что в сценарии отошел от повести Леонида Юзефовича. Сличать фильм с литературным первоисточником всегда непродуктивно, но, развинтив сюжет на составные, автор фильма не сумел собрать его в убедительную конструкцию. Ее жесткость нарушена, «дедуктивный метод» следователя Мурзина стал любительски хаотичным, следить за ним неинтересно. Остаются наспех введенные любовные треугольники, смутные намеки, неразвязанные узлы и незаконченные линии. И какие бы взрывы эмоций ни бушевали на экране, фильм смотришь с холодным сердцем и скучающим умом.
Оставить комментарий